«Большой поход Гумбольдта: Урал». Часть 3: Невьянск

13 июня 1829 года научная экспедиция Александра фон Гумбольдта отправилась из Екатеринбурга на север. Немецкие учёные в течение десяти дней объехали все значимые месторождения природных ресурсов, посетили заводы на восточном склоне Уральских гор. «Большой поход» от оправляется по их следам в город Невьянск. 

Александр фон Гумбольдт в Невьянске, 14 июня 1829 г.:

 «Прямо за Екатеринбургом дорога ведёт в лес и из него выходит лишь изредка вблизи деревень и заводов, через которые и идёт путь, но все дороги содержатся в хорошем состоянии, и скорость, с которой они доставляют, даёт возможность путешественникам, которые не заняты наблюдением за природой, безвредно переживать монотонность дороги. Для нас же та бешеная скорость, от которой мы никак не могли отговорить русского кучера, в большей степени является вредной, нежели полезной». 

г. Невьянск, 2019 г.

Александр Тарасов, увлечённый дилетант:

Итак, друзья. Наш большой поход по следам Александра фон Гумбольдта, и это, кстати большая победа, привёл нас сюда, в Невьянск XXI века. 

Маринка, будущий художник:

Как здесь красиво! Как на картинке.

Да, город намного меньше Екатеринбурга, однако он старше на 22 года. 

Ксюша, мечтает жить на природе:

Какой маленький город. На игрушечный похож.

Матвей, любит точность:

Получается, в 1701 году.

Да, совершенно верно, днём рождения Невьянска считается 15 декабря 1701 года, когда на заводе была произведена первая плавка чугуна. 

Ромка, впервые в Невьянске:

Вот, смотри, башня. Я её первый увидел.

Я думала, она другая будет – более высокая и узкая такая, современная башня. 

Ей почти 300 лет, она наклонная. 

Как часовня какая-то. Вот у меня почему-то какая ассоциация.

В конце XVII века на Урале в разных местах находят богатейшие залежи железных и магнитных руд. Царь Пётр, ознакомившись с докладами, издаёт указ: «Не в дальнем расстоянии от магнитной руды, чтобы на те заводы магнитные простые железные руды возить было вблизи, завод завесть». Пётр I, император России.

Всего за два с половиной года появляется такой завод на реке Нейве и сразу же даёт плавку чугуна, а позже и железа. В 1702 году завод этот полностью переходит в ведомство тульского кузнеца Никиты Демидова. За считанные годы он создаёт настоящую промышленную империю. Строятся заводы по всему Среднему Уралу, но лучшим из них к 1726 году становится именно Невьянский. 

Всё. Приехали.

Ура!

Да, телега, конечно, не фаэтон, не бричка, не экипаж, но скорость у Гумбольдта была примерно такой же, может чуть-чуть быстрее, чем мы с вами ехали. 

Меня аж укачало всю, я замерзла. 

Проехали-то всего 500 метров. 

От лошади всегда так пахнет. 

Она же живая. 

Это вот так он 15 тысяч километров проехал?

Да-да, именно так. 

По таким дорогам – это какой-то ужас.

По каким дорогам? Дороги – далеко не самое худшее. Именно так о наших дорогах отзывался спутник Гумбольдта Розе.

Бывало и хуже, получается

Бывало и хуже. Ну, что, идём смотреть?

Давайте!

Густав Розе:

 «Мы остановились перед похожим на дворец зданием, в котором нас встретил лично управляющий заводом и проводил в специально подготовленные для гостей комнату. Нас поразил контраст европейской роскоши этого дома, почти дворца, и обитателей этого замка в своих старорусских национальных костюмах с их длинными синими сюртуками и бородами. Нам подали чай, который для нас, замерзших в дороге, был очень полезен, и согрел нас». 

О, подъехал, подъехал, уже идёт, давай. Всё готово, тут всё готово. Гутен таг, гутен таг, херр Гум. Мы вас ждали, вот, приготовили по-простому, нам сказали-то очень поздно, что вы приедете. Что же раньше не сообщили? Отведайте наших угощений. Настоечки нашей. 

Надо сказать, Гумбольдт вообще не любил алкоголь, он предпочитал чай, хотя соглашался, когда его вот так вот принимали. Но от всех больших, долгих, таких серьёзных гостеприимных застолий всегда отказывался, хотя абсолютно вежливо. Ну, что, пойдёмте, не будем им мешать. 

Нужно комнату приготовить, чтобы вы с дороги отдохнули

Глянь-ка, глянь-ка, прынц приехал!

Да брешешь, какой он принц?

Точно тебе говорю – прёнц. Супруга-то нашего царя, императрица, дай бог ей здоровья, из прусов. А то её брат или племяш приехал.

Видать и вправду принц. По-нашему ни бельмеса. 

Итак, вот она – Невьянская наклонная башня – пожалуй, самая главная достопримечательность этого города.

Выглядит так, будто сейчас упадёт.

Когда-нибудь непременно упадёт, но вот 300 лет же как-то простояла. 

На Пизанскую похожа. 

Да.

Как её вообще такую построили?

Она сразу была наклонной или так от времени покосилась?

Её построили примерно, точных сведений нет, в 1725 году. Дело в том, что тогда Невьянск был уже серьёзным заводским посёлком, и вот Никита Демидов решил в своей вотчине сделать себе такой шикарный памятник. А насчет того, что она покосилась – здесь же рядом речка, соответственно, грунтовые воды, и почва немножко гуляет, и вот во время строительства она наклонилась. 

А может, в неё молния попала? Тыщь, бах – и она покосилась?

От удара молнии разве что колокол мог упасть.

На самом верху установлен шпиль, вверху которого такой шарик с лучиками. Да, это громоотвод, который, кстати, на этой башне установлен на четверть века раньше, чем его сделал официальный изобретатель громоотвода Бенджамин Франклин в США. 

Стоп, президент США сделал первый громоотвод?

И да, и нет. Во-первых, он, конечно, сделал громоотвод, при этом президентом США он никогда не был, а вот на долларах его физиономия существовала всегда. 

Прикольно.

Во время ремонта башни, когда исследовали шпиль, нашли огромное количество оплавленных вмятин. Это значит, что молния неоднократно попадала в башню, а этот громоотвод (или молниеотвод) её спасал. 

А зайти-то в башню можно?

Разумеется, мы же для этого сюда и приехали, тем более, что башня, на самом деле, ещё и музей. Идём?

Александр фон Гумбольдт в Невьянске, 14 июня 1829 г.:

 «Здесь ужасно мрачно и страшно. Поневоле начинаешь верить слухам, которые ходят об этой башне и о её бывшем владельце». 

Множество легенд окутывает Невьянскую башню. Официально она была казначейством и канцелярией Демидовых. Людская же молва доносит, что в стенах башни творились ужасные вещи.

Владимир Немирович-Данченко, русский театральный режиссёр:

 «В ея подземельях и народ топили, в ея закоулках людей замуравливали, в ея чёрных казематах и застенках держали вредных и опасных супротивников... Каждое пятно на этих онемевших стенах кажется следами убийств, каждый загадочный шум в стене – стонами когда-то замученных в каменных мешках жертв, вой в верхних галереях – воплями их…».

По легенде, в подвалах башни Демидовых тайно отделяли от меди серебро и даже плавили золото. Когда на завод приехали ревизоры из столицы, хозяева скрыли следы незаконной алхимии, приказали затопить свои подвалы вместе с рабочими и всеми документами. 

В XVIII веке частные лица обрабатывать серебро не имели права, Акинфий Демидов за подобную деятельность мог лишиться вообще всех заводов, но он-таки рискнул. Со своих алтайских приисков он привозил руду, из меди выделял серебро, а возможно, и золото, и вот дальше с этим драгоценным металлом что-то нужно было делать. А что? Он решил по-тихому чеканить монету. Говорят, что по качеству эти золотосеребряные рублёвики были не хуже царских, а то и лучше. 

Jeder ist seines Glückes Schmied (Каждый сам кузнец своей удачи).

Да, каждый действительно кузнец своего счастья, и Демидов наковал себе этого счастья о-го-го сколько. 

Он наверное, не сам чеканил монеты? Для него это делали рабочие?

Разумеется. Кстати, в подвалах Невьянской башни этим делом они и занимались. Для того чтобы тайна Демидовской чеканки не была раскрыта, на такие работы брали беглых крепостных или сманивали с других заводов бессемейных, держали их в подвале и никуда не выпускали. 

Ужас какой, сидеть в подвале без солнечного света.

Да, это действительно незавидная судьба, но Демидов был таким человеком – полновластным правителем Невьянска, сам себе судья, он сам выносил наказания, сам определял, кто виноват, и степень этой вины. На него работали уже тысячи человек, а не 27, как было во время становления первого завода.

Капец, так несправедливо, работает столько человек, а богатеет только он. 

Да. 

Нам про него только хорошее рассказывали в школе. 

Разбогатела не только наша страна благодаря железу и золоту Демидова, но и всё это большое демидовское семейство. Мало того, правнуки первого Демидова, Никиты, перебрались жить заграницу, настолько они были богаты. 

Получается, Демидовы – первые олигархи, денег скопили и за бугор сразу.

Точно.

Юрий Анашкин, начальник службы безопасности Невьянского архитектурного музея:

Вот как раз вот в этих подвалах мы и чеканим монету с алтайского серебра, по легенде, который привёз Акинфий Демидов в руде. Мы изготавливаем новое клише каждый год. Сегодня установлен сам хозяин, Акинфий Демидов. Укладываем в установку и начинаем портачить. Почему портачить? Потому что при Демидовых, кто занимался фальшивыми монетами, называли портачи. Клише сбивалось, монета была разная, и мастер спрашивал, ну-ка покажи, что напортачил? Вот таким ударом, дедовским способом производим серебряную монету. Вот он, хозяин невьянских заводов, сам Акинфий Демидов, дворянин милостью царской. Здесь завод его и башня наклонная. 

Почему мы здесь?

Я вам сейчас покажу. Вставайте в этот угол, а я пойду в тот и буду вам шептать. 

Эта комната стала поводом для ещё одной легенды. Будто Демидовы могли слышать все разговоры своих работников, которые трудились в подвалах. 

Как так вообще получается?

Из-за чего такое происходит?

Здесь колонка, что ли, стоит?

Нет колонок. Эта комната специально так спроектирована, чтобы звук по углу через купол-сферу доходил в противоположный конец этой комнаты. 

Умные были. 

Народ, мы почти на самом верху, но здесь находится, пожалуй, самое интересное, пойдёмте. Это самая настоящая машина времени, прямиком из XVIII века. 

Можно подойти?

Летим из 1732-го прямо сюда, в XXI век. 

Это что, огромный механизм часов?

Это огромный механизм курантов, для того, чтобы извлекать звук из колоколов, которые находятся наверху. 

Демидов купил его в Англии за 5000 рублей золотом. Дороже, чем стоила ему сама башня, 4207 рублей 69 копеек. Часы на башне проигрывали два десятка английских маршей. Теперь же уральские мастера научили их играть ещё и песню Глинки «Славься», что, конечно, более приятно русскому уху. 

Пять, четыре, три, два, один…

Как она крутится.

Сейчас ещё будет?

Мы с вами прослушали фрагмент оперы Глинки «Иван Сусанин». Мы его пока посмотрели здесь в виде металлических нот, а теперь пойдёмте наверх, посмотрим, что же мы слышали. 

Можно на балкон выйти?

Конечно, можно, идёмте.

Ух ты!

«Большой поход»!

Матвей, не бойся. Она крепкая, 300 лет простояла, не упала. 

Я же высоты боюсь.

Как вообще рабочие строили? Я понимаю крепостные, но ведь архитектор должен был быть. 

Архитектор был, только его фамилия неизвестна, но с ним связана одна по-настоящему ужасная легенда. Если ей верить, Демидов по завершению строительства башни пригласил на этот самый балкон архитектора и спрашивает, а можешь, ты построить ещё одну такую же башню? Архитектор, недолго думая, отвечает: да, могу. И красивей, и выше, и угол больше сделаю, вообще будет потрясающе. Демидов берёт архитектора и сбрасывает с балкона.

Ужас. Опрометчивое решение.

Да, почему опрометчивое? Демидов хотел, чтобы такая красота была только у него. Кстати, здесь находится Невьянский исторический музей, и там нам могут рассказать гораздо больше о Демидовых и о их достижениях, и о их прегрешениях. 

Пойдёмте туда скорей!

Если всё посмотрели, идёмте. Матвей счастлив!

Вот, кстати, тот самый оригинальный громоотвод, который находится на шпиле Невьянской башни. Мне кажется, тут даже можно увидеть эти опалины от молний. А вот, кстати, Никита Демидов, основатель династии Демидовых. 

А когда Гумбольдт приезжал в Невьянск, тогда он с ним познакомился?

Нет, Гумбольдт приехал в Невьянск через 100 лет после того, как Никита основал первый завод. К тому моменту, как Гумбольдт сюда приехал, внук Никиты, которого звали Прокофий Акинфеевич, уже продал свою невьянскую часть наследства Демидовых Савве Яковлеву. Вспоминаем. 

Я помню, он был владельцем Верх-Исетского завода.

Точно.

А что, Гумбольдт вообще в Невьянске забыл?

Когда Гумбольдт приехал сюда, в Невьянск, за десять лет до этого здесь начали добывать рассыпное золото, плюс ко всему посмотреть Невьянский завод, Верх-Нейвинский завод. За два дня, которые здесь находились Гумбольдт и его товарищи, они набрали изрядное количество минералов, материалов, и потом очень подробно Невьянск был описан соратником Гумбольдта Розе. 

Раскрывать все тайны Невьянского исторического музея мы не будем. Телезрители «Большого похода» могут сами приехать и насладиться всем интересным, что здесь удалось обнаружить нам. Ну, а вам, друзья, я предлагаю познакомиться с реконструкцией завода. Я думаю, что Гумбольдт, оказавшись в Невьянске, увидел примерно это же. 

Только побольше всё было.

Только, разумеется, побольше.

О заводе в Невьянске в указе берг-коллегии 1726 года сказано: «Таких заводов не токмо в Швеции, но и во всей Европе не обретается». Отменное качество уральского железа ценили даже за границей. Только его царь Пётр велел поставлять для русских военных кораблей. 

«Ай, молодца! Давай ещё!»

Демидовы строят на Урале ещё 24 завода, переселяют сюда десятки тысяч рабочих. К концу XVIII века регион занимает главное место в экономике России.

«Не словом, но делом!»

Александр фон Гумбольдт пробыл в Невьянске всего пару дней. За это время он посетил завод, он посетил прииски, он посетил рудники, собрал необходимые материалы, на этом, собственно, его пребывание здесь закончилось. 

Зато нам было здесь интересней, чем Гумбольдту. Мне, например, больше всего понравилась чеканка монет. 

Мне понравился вид с башни.

А мне понравилась слуховая комната. 

По-моему, механизм, который играет мелодию, показался лучше всего.

Я думаю, вам понравится наше дальнейшее приключение, потому что мы отправляемся по следам Александра фон Гумбольдта. «Большой поход» едет в Нижний Тагил, на север.

Ура!

Поехали. 

Письмо А. фон Гумбольдта Е.Ф. Канкрину, 5 июля 1829 г.:

 «Прошёл уже месяц с тех пор, как мы находимся в этих чудесных горах, и я могу сказать, что за все лишения, неизбежные в этих зачастую бездорожных, болотистых лесных местностях, несмотря на прекрасную организацию и самую похвальную предупредительность властей, мы с избытком вознаграждены зрелищем промышленной деятельности и величайшим разнообразием горных пород».